Дорогами судьбы - Страница 49

— Я видела, как сегодня на рассвете в эти фургоны лазила ваша дочь, — сказала она. — Я видела это собственными глазами.

По толпе прокатился ропот, и Шарлотта мысленно поблагодарила Бога, что там находится достаточно много хороших людей — Вестроу, Альма и Зик Блиссы, Джордж Пенфилд и многие другие — и что они с Бидди Ли могут рассчитывать на их защиту как она надеялась.

— Ты — лживая шлюха, — прошипел Джок Смитерс. — Это было, верно, после того, как ты закончила обслуживать Люка Эшкрофта…

Удар обрушился на него неожиданно. Вспышка гнева и силы, — кулак Люка угодил в челюсть Джока Смитерса и сбил его с ног. Люк навалился на него сверху и сгреб за рубашку, отчего шея Смитерса неестественно и болезненно выгнулась.

— Еще раз когда-нибудь заговоришь с Шарлоттой в таком тоне — и ты покойник.

Шарлотта не могла поверить, что когда-либо сможет увидеть в таких глазах, как у Смитерса, страх, но это было именно так.

— Убери руки, — выдохнул он. — И слезь с меня, Эшкрофт.

— Извинись перед миссис Далтон, и я, возможно, сделаю то, о чем ты просишь, — сказал Люк, еще туже стягивая воротник его рубашки.

— Она обвинила мою дочь…

— Вероятно, потому, что твоя дочь это сделала, — ответил Люк. — Если миссис Далтон говорит, что видела Молли, она видела ее. А теперь извинись или сейчас начнешь глотать свои слова вместе с грязью.

Смитерс закрыл глаза, а Шарлотта в тот момент подумала, что никогда в жизни взрослый человек не просил у нее прощения. А потом решила, что этого и не случится: Смитерс молчал.

— Ладно. Ты сделал выбор, — начал Люк и потянулся за куском грязи.

— Хорошо! — закричал Смитерс. — Я извиняюсь.

— Перед кем? — спросил Люк. — Перед солнцем? Или перед вон тем быком? Перед кем ты извиняешься?

Смитерс вздохнул.

— Я извиняюсь перед миссис Далтон, — наконец произнес он.

Люк пристально посмотрел на него, отпуская его рубашку, а потом встал.

— Держись подальше от миссис Далтон, Смитерс. И не обижай Бидди Ли. Понял?

Джок Смитерс встал, отряхивая с себя пыль.

— С чего ты взял, что я буду иметь дело с…

— Одно неверное слово, — прошептал Люк. — Послушай, разреши мне проводить тебя в твою палатку, — сказал он, грубо хватая Смитерса за руку.

Внезапно Смитерс завизжал:

— Какого дьявола вы все на меня уставились?

Толпа, состоявшая в основном из женщин, начала редеть. Люди расходились к своим палаткам, повозкам и походным очагам. Осталась только Молли Смитерс, которая стояла рядом с Шарлоттой, как лучшая подруга.

— Знаешь, никто не собирается тебе верить — посмотри, ведь никто тебе не поверил, — а Бидди Ли из-за тебя будет жестоко страдать…

— Ты хотела сказать, из-за тебя, — сказала Шарлотта. — Ты сказала своему отцу, что это Бидди Ли взяла эти вещи, пока еще никто не успел подумать, что это мог быть кто-то другой…

— Ну и что? — спросила Молли. Глаза ее красиво блестели. — Бидди Ли — цветная девушка, — добавила белокурая бестия, пожимая плечами. — Если бы ей повезло родиться белой, она была бы свободной…

Шарлотта покачала головой.

— Ты еще пожалеешь о том, что сделала. Когда-нибудь… Молли рассмеялась ей в лицо.

— Знаешь что, Шарлотта? На самом деле, это ты пожалеешь о том, что сделала. Потому что из-за того, что сделала ты, — а не я, — теперь все в караване знают, что ты была в палатке у Люка. Теперь все считают, что ты шлюха, а Бидди Ли — воровка. — Она сделала глубокий вдох, на щеках ее от злости выступил румянец. — И знаешь, ты, может быть, думаешь, что получила то, что хотела, — мистера Люка Эшкрофта, — но ты даже не догадываешься, что он просто решил немного поразвлечься с тобой в долгом путешествии.

И с этими словами она быстро удалилась с таким беззаботным видом, как будто шла на танцы субботним вечером в своем родном городке.

В ушах Шарлотты до сих пор эхом отдавался визг Маркуса, хотя он закончил кричать уже много часов назад: «Я понять не могу, почему ты высовываешься из-за какой-то рабыни, если ты не смогла защитить даже своего мужа!»

— Возможно, потому что Бидди Ли не сделала ничего плохого! — крикнула в ответ Шарлотта, чувствуя себя ужасно из-за того, что Люсинда выглядела расстроенной.

— Шарлотта поступила правильно, — вдруг сказала сестра. — Бидди Ли — наша хорошая подруга, Маркус, нравится тебе это или нет. — Она бросила на Шарлотту красноречивый взгляд, который говорил, что в сердце они останутся сестрами, которые будут вместе, что бы ни произошло.

Похоже, Маркус был так ошеломлен этой вспышкой сопротивления Люсинды, думала Шарлотта, что даже не нашел что возразить.

Теперь, когда Шарлотта посреди ночи вышла на улицу и услышала, как внутри палатки Люсинды и Маркуса плачет ребенок, на сердце ее опустился тяжелый влажный плащ беспокойства. А что, если Маркус перенесет свое отношение к ней на Люсинду и младенца? Будет ли он бить мальчика по лицу, как бил ее и Люсинду их отец? Обидел ли он Люсинду за то, что она наконец-то высказала свое мнение?

— Они проснулись? — позади Шарлотты послышался голос — низкий, нежный, озабоченный.

В лунном свете красивые черты Люка выглядели жестче, чем у того мужчины, образ которого привыкла рисовать ей память. Шарлотта пыталась остановить нахлынувшее на нее ощущение счастья оттого, что он пришел, чтобы увидеть ее. Единственный вывод, к которому она смогла прийти в отношении прошлой ночи, состоял в том, что она поняла, что не знает своего собственного сердца. Она знала, что любит Люка, но при этом знала и то, что никогда не сможет доверять мужчине. Она понимала, что нуждается в нем физически, но также отдавала себе отчет и в том, что это — слабость, с которой она должна бороться.