Дорогами судьбы - Страница 87

Но сейчас, вглядываясь в окруживших ее людей и пытаясь отыскать единственное лицо, которое ей хотелось увидеть, Шарлотта поняла, что теперь она действительно осталась одна на всем белом свете.

Люк заставлял караван двигаться максимально быстро. Они редко останавливались даже в грозу.

— Он как будто старается победить дорогу, — услышала Шарлотта слова одного из мужчин.

— Но посмотри, сколько других караванов мы уже обогнали, — вступилась за Люка какая-то женщина.

И она была права. Домашний скот и лошади двигались почти на пределе своих сил, многие животные умерли в пути. Однако по мере приближения к цели путешествия пастбища становились все лучше и лучше, чему обитатели каравана не могли нарадоваться.

Они проезжали местные достопримечательности и природные памятники, не останавливаясь, чтобы оставить на них свои имена или хотя бы инициалы. У Скалы Независимости Люк как мальчишку отругал взрослого мужчину, когда тот спросил, можно ли нарисовать на ней краской всего одну букву.

Единственным путевым ориентиром, который Люк позволил своим людям осмотреть, была Ледяная Топь — странное место, заставившее Шарлотту поверить в то, что они действительно попали на новые земли. Это был огромный пласт льда, лежавший под дерном круглый год, даже в такие жаркие дни, как день их приезда. Люк объявил, что каждый может срезать дерн и наколоть себе льда, «но у вас в распоряжении всего один час, только один».

Какое-то время Шарлотта стояла, слушая бархатный голос и наблюдая за красивым мужчиной, которого она будет любить всегда и который был отцом ее не рожденного еще ребенка, мужчиной, благодаря которому она поняла, как важно, когда тебя слушают, ласкают, понимают и любят.

А потом их глаза встретились, и сердце ее перевернулось. Люк отвел взгляд. «Все кончено, — сказала Шарлотта про себя, и горло ее сдавили слезы. — Мне необходимо найти моего мальчика, мне нужно жить своей собственной жизнью».

Прекрасной новостью было то, что Бидди Ли по-прежнему свободна. В горах Ларами, когда группа Люка Эшкрофта разбила лагерь на ночь у реки Суитуотер, Шарлотта услышала разговор, в ходе которого выяснилось, что Бидди Ли и Джонни Вашингтон проехали здесь днем раньше.

— Их караван не собирал на себя пыли от чужих фургонов, это я вам говорю совершенно точно, — рассказывала женщина. — Хозяева и их рабы ехали так быстро, словно от этого зависела их жизнь.

Шарлотта была счастлива это слышать. Но боль в ее сердце становилась глубже с каждым взглядом на Люка. Иногда он сам правил упряжкой, иногда передавал поводья ей. При этом Шарлотта могла рассчитывать услышать только пару коротких слов, не больше.

Она не знала, где он спит, и не хотела этого знать. Она старалась рассуждать здраво. Она воспитает своего сына или дочку сама, без мужа, который бы ею командовал, орал на нее или бил ее, как отец поступал с ее матерью. Никогда в жизни она не позволит мужчине поднять на нее руку, обидеть или унизить. «Люк никогда бы не сделал с тобой ничего подобного», — говорил ей внутренний голос. Но так думала и ее мать, глядя на красивого и доброго мужчину по имени Генри Колльер в первые месяцы их знакомства. Она никак не ожидала, что он превратится в жестокого, злого человека, со вспыльчивым, как у змеи, нравом. «Но ведь Люк не такой», — настаивал внутренний голос. «Теперь это не имеет значения, ведь Люк меня не любит. Он считает, что нужно делать то, что правильно и благородно. Но это не означает, что он меня любит». Так что, если самые сокровенные ее желания исполнятся, она останется одна с двумя детьми на руках.

Они пересекли Южный перевал и Великий Континентальный Раздел, хотя некоторым даже не верилось, что они проезжают по местности, о которой им пришлось столько слышать.

В тот прохладный знаменательный вечер они достигли красивой, под небольшим наклоном уходящей вниз долины, словно приглашавшей их продолжить путь на запад.

— Нам осталось проехать четыре мили до Пасифик-Спрингс, — хрипло объявил Люк. — Это будет восточный край Орегонских земель, и конец легкой части нашего путешествия.

Несколько человек в толпе, собравшейся на краю кольца фургонов, рассмеялись, но Люк даже не улыбнулся.

— Это вовсе не шутка, ребята, — сказал он, глядя на запад. — Когда мы достигнем форта Бриджер, те, кто отдаст свои упряжки Джиму Бриджеру в обмен на новые, поступят правильно. Потом мы отправимся дальше, уже не оглядываясь назад.

Шарлотта почувствовала комок в горле при мысли о том, что им придется распрощаться с надежными быками Люка, которые за время путешествия сильно ослабели. Но она знала, что Люк прав: у быков будет больше шансов выжить, если их место в упряжке займут другие, более сильные и здоровые животные. У них будет несколько недель, чтобы отдохнуть на пастбище, прежде чем их продадут кому-то еще.

Несколько дней спустя они вошли в форт Бриджер, который представлял собой группу неказистых построек из грубо сколоченных досок и глины. Когда Шарлотта увидела, как Люк с Эммой Грей ведут быков в загон Джима Бриджера, на нее нахлынула волна тоски. «Прощайте, мои самые преданные друзья», — про себя произнесла Шарлотта, отворачиваясь.

А уже через мгновение она стояла в толпе мужчин и женщин и слушала энергичного человека, которого звали Лэнсфорд Хастингс.

— Нам в Калифорнии нужны люди, леди и джентльмены, — громким голосом говорил он. — Если вы пойдете на запад по моему маршруту, я гарантирую вам, что вы на несколько недель опередите всех, кто направляется в долину Сакраменто!