Дорогами судьбы - Страница 56

Когда Шарлотта выходила из палатки под уже совсем просветлевшее небо Запада, она поклялась себе, что не позволит никому, даже Маркусу, помешать ей выполнить данное Люси обещание.

Солнце на небе было ярким и палящим, и из-за поднимавшегося от земли жара Шарлотте казалось, что с момента ухода Люсинды прошло намного больше времени, чем на самом деле. Они как будто входили сейчас в другой мир, более сухой и пустынный. Мир, который Люси никогда не видела и уже не увидит.

Она отнесла Джейкоба Норе Вестроу, чтобы та понянчила его во время завтрака, в знак благодарности подарив ей кувшин джема и немного сушеных слив.

— Можешь оставить его в фургоне вместе с моим малышом, — сказала Нора, отдавая Джейкоба назад Шарлотте, хотя это предложение прозвучало как-то неуверенно. Но Шарлотта в любом случае ответила бы на это любезное предложение отказом. Фургоны имеют обыкновение переворачиваться, случаются и другие неприятности… К тому же они с Джейкобом должны получше узнать друг друга.

Только теперь, когда она возвращалась с Джейкобом назад в фургон, она поняла, что в жизни Маркуса уже появилось нечто, чего она раньше не давала себе труда заметить, — другая женщина.

Пенни Клусен, прелестная рыжеволосая девушка лет восемнадцати-девятнадцати, которая путешествовала со своей сестрой и родителями, как раз в этот момент разговаривала с правившим упряжками Маркусом, идя с ним совсем рядом и улыбаясь каждому его слову.

— Да вот же он! — воскликнула Пенни, увидев Шарлотту. Она протянула руки к малышу. — Можно мне подержать его?

Шарлотта не успела ничего сказать, как Маркус уже подхватил ребенка.

— Он только начал засыпать! — закричала Шарлотта на своего зятя.

Маркус бросил на нее предостерегающий взгляд.

— У него для этого есть еще целый день, Шарлотта. А Пенни никогда не видела моего мальчика.

— О, он такой очаровательный, — проворковала Пенни. — И он так похож на своего красивого папочку!

Походка Маркуса, когда он шел рядом с Пенни и своим сыном, стала горделивой, как у петуха. А Шарлотте пришлось уйти.

Да, она знала, что Маркус заслуживал того, чтобы гордиться своим сыном. И конечно, она знала, что он, вероятно, снова женится. Но она никогда не думала о том, что в таком случае станется с маленьким племянником.

Она решила насобирать побольше бизоньих лепешек и проверить, все ли в порядке у ее быков, но совершенно неожиданно для самой себя изменила решение: ей безумно захотелось побыстрее уйти куда-нибудь подальше, пока она не наговорила Маркусу такого, о чем потом будет жалеть. Еще немного, и она бы вырвала Джейкоба из рук Пенни Клусен и залилась слезами.

Маркус, судя по всему, уже ухаживал за Пенни Клусен. Или что-то в этом роде. А Пенни, похоже, была не против позаботиться о Джейкобе.

— Я обещала Люсинде, — вслух произнесла Шарлотта, — Этого просто не может быть!

Она еще не знала, что собирается сказать или сделать, но понимала, что ей придется реагировать на происходящее. Она пообещала Люси заботиться о ее сыне, и дала такое же обещание своему маленькому племяннику.

Шарлотта повернулась и направилась назад к каравану. Она как раз проходила мимо одной из палаток Смитерсов, когда услышала крики.

Это был голос Карлик — возбужденный, пронзительный и полный ярости.

— Ты просто свинья и лжец! — визжала она. — Если я не сойду с ума от всего этого, Скит, клянусь честью, я никогда не позволю твоим мерзким рукам, которые ласкают рабынь, прикасаться ко мне!

— Ты все выдумываешь, — услышала Шарлотта голос Скита. — Клянусь, это все — плод твоего воображения, Карлин.

— Не смей даже смотреть на меня! — пронзительно взвизгнула Карлин.

Она пулей вылетела из палатки, и они с Шарлоттой столкнулись буквально лицом к лицу.

Карлин Смитерс дрожала и была бледной от гнева. И в то же время она оставалась прекрасной, подумала Шарлотта, как фарфоровая кукла, принадлежащая состоятельной француженке или англичанке. Голубые, с фиолетовым оттенком глаза Карлин, казалось, тоже дрожали, а темные ресницы ярко выделялись на ее молочно-белой коже.

— Твои добрые и мерзкие друзья будут выброшены из каравана, — зло бросила она Шарлотте.

— Это звучит замечательно, — сказала Шарлотта. — Дайте свободу своим рабам, Карлин. И я с удовольствием буду путешествовать с ними, а не с вами.

Карлин поджала губы, смерила Шарлотту долгим и тяжелым взглядом и затем плюнула на землю.

— Вот что я думаю о тебе, Шарлотта, и тебе подобных, — сказала она.

Шарлотта рассмеялась.

— Вот уж никогда не думала, что ты опустишься до такого, Карлин Смитерс!

— Ты только подожди, — сказала Карлин. — Когда путешествие закончится, ты узнаешь, что делают хорошие, добропорядочные люди с такими шлюхами, как ты!

Уже почти стемнело, и Шарлотта качала Джейкоба на руках. Она поужинала одна и теперь старалась не думать, почему они были с Джейкобом одни, а Маркус ушел куда-то вместе с Пенни. Люк был занят, помогая друзьям, и каждый раз, когда он проходил мимо Шарлотты, он что-то ел — вяленую говядину, картошку, кусок хлеба — и улыбался.

— Мне кажется, что таким образом я съедаю больше, чем если бы мы с Джорджем сели поесть к костру, — сказал он, когда в очередной раз проходил мимо и жевал что-то, очень похожее на кусок настоящего, выпеченного в городе пирога.

Шарлотта тогда улыбнулась, но чувствовала она себя неважно. Она любила этого мужчину. Она любила его даже тогда, когда ее сердце разрывалось от горя, а он копал могилу для Люсинды. Она любила его, когда он помогал Зику управиться с быком, хотя тогда она его даже не знала. И каждый раз, когда он говорил с ней, касался ее, заставлял ее снова и снова повторять его имя. "